Англия в XVIII в. История ландшафтного искусства

Англия в XVIII в.

Влияние искусства Ленотра на Англию было чрезвычайно велико, что и понятно, так как садоводство издавна было там любимо. Первые архитектурные сады были устроены в XVI в. в итальянском стиле, частично итальянцами, а частично немцами. Однако влияние Италии сводилось к флорентийской разбивке перекрестных аллей и устройству перспектив вдоль всего сада. Это удовлетворяло до тех пор, пока поместья не разрослись и не потребовалось большого простора в саду. Радиальное расположение аллей, развитое Ленотром, позволяло связывать большие пространства, но именно эту чисто архитектурную сторону творчества Ленотра в Англии, так же, как и вообще за пределами Франции, оценили очень мало, а главное внимание обращали на декоративное украшение садов.

О развитии английского садового искусства до Ленотра было указано выше. По-видимому, и в прежние эпохи новаторами были заграничные художники вроде И. де Ко и Ганса Гольбейна. Англичане же, как и сейчас, упорно хранили традиции, и этому, между прочим, мы обязаны тем, что в некоторых парках Англии до сих пор сохранилась фигурная подстрижка XVI и XVII вв.

Вопрос о пребывании Ленотра в Англии до сих пор окончательно не решен, но, во всяком случае, сохранилась дипломатическая переписка о его приглашении. Если бы он даже и не побывал в Англии, то влияние должно было сказаться через его родственников Дж. и Г. Молле, работавших в парке Сент-Джеймс. Наиболее вероятно, что он был в Англии в 1661 — 1662 гг.

Парк Гринвича расположен на склоне холма перед зданием Гринвичской морской школы — бывшим дворцом, который был начат в 1613 г. для Анны Датской и закончен в 1635 г. для королевы Генриетты Марии Иниго Джонсом. Парк весь прорезан широкими аллеями, и в настоящее время довольно затруднительно признать его произведением Ленотра, так как террасы, если и были, то истоптаны десятками тысяч лондонцев, приезжающих туда по воскресным дням. Но расположение и размах аллей достойны великого француза.

Парк Сент-Джеймс был заново переустроен в начале XIX в., а потому о прежнем виде можно судить лишь по гравюрам. Сад состоял из двух перспектив, расположенных под острым углом одна к другой. Судя по рисунку Каналетто (Беллотто), там был прямоугольный канал, имевший тот же смысл завершения сада, как и резервуар в Марли или канал Фонтенбло. Этот рисунок показывает, в каком запустении находились даже знаменитые сады в конце XVIII в. (Парк Сент-Джеймс находится теперь в центре нынешнего Лондона.) Произведением Ленотра этот парк быть не мог, потому что никакой логической связи между двумя главными аллеями там не имеется, и можно предполагать, что братьям Молле, о которых уже упомянуто, пришлось считаться с прежней разбивкой.

Сохранилось предание, что Ленотр проектировал много садов для частных лиц, что часть последних даже разорилась, не выдержав нужных расходов. Последнее само по себе сомнительно. Возможно, однако, что Ленотр действительно давал планы, но выполнял их его ученик —Гриллье.

Во всяком случае, Ленотру не принадлежат издавна приписываемые парк Чат-сворта и Холл-Борн. Примечательно, что даже сами французы в период увлечения пейзажным стилем уверяли, что Ленотр в саду Саффолка каждому подстриженому массиву зелени придал форму какого-нибудь полка. Сады эти целы, но в них нет и намека на эту «сказку».

Кроме Гриллье, в Англии был Клод Дего, самый любимый ученик Ленотра, производивший работы в Шантийи. Он работал в Англии в 1698—1700 гг. и, вероятно, участвовал в отделке Виндзорского парка, руководствуясь указаниями Ленотра.

Из французских приемов англичанам особенно полюбились буленгрины. Они до сих пор сохраняются в порядке и особенно роскошный имеется в Чилам-касле в Кенте — 207 фут. длиной и 106 фут. шириной, затем известны примеры в Бре-мен-парке (Йоркшир), Холм-Лейси (Херефорд-энд-Вустер) и т. д.

Парк Хэмптон-корта, любимой в XVIII в. королевской резиденции, приписывается Ленотру. Там применен мотив больших радиальных аллей, сходящихся к фасаду дворца. Сомнительно, однако, чтобы план был дан Ленотром, потому что не только нет нарастания террас, но и нет эффектного завершения перспектив, и даже последние перерезаны полулунным каналом.

По имеющимся изображениям видно, как за столетия изменился сам вид сада, благодаря тому, что стриженные пирамидально маленькие деревца сделались густыми и тенистыми. Есть основание предполагать, что план был намечен В. Тальманом, контролером постройки Хэмптон-корта, или самим строителем Кристофером Реном, затем исправлен Ленотром и окончательно установлен Лондоном и Вайзе (London and Wise).

Главная часть его состоит из полукруглой площадки перед фасадом. Она была украшена 13 фонтанами и узорными цветниками, но за два столетия пирамидальные деревца, посаженные по краям цветников, разрослись в большие деревья, изменив совершенно вид сада. От площадки расходятся три длинные и широкие двойные аллеи лип. Вдоль главной проходит широкий канал. Мотив аллей и главного канала может принадлежать Ленотру. Наоборот, участок сада между дворцом и Темзой имеет вид сада предыдущей эпохи. Чудесные цветники его разрослись, дорожки заменены газонным ковром, а выход к реке заперт чудесной кованой решеткой работы знаменитого Жана Тижу.

Только что упомянутый архитектор Тальман, по-видимому, является автором великолепного парка Буши, прилегающего к Хэмптон-корту. Этот парк состоит из двух пересекающихся очень широких каштановых аллей. Из них главная обсажена двумя рядами вековых каштанов и тянется на два километра от Хэмптон-корта до Тедцингтона. На перекрестке аллей находится круглый прудик со статуей Дианы, на высоком пьедестале, поднимающемся без цоколя прямо из воды.

По сравнению с Хэмптон-кортом парк Буши кажется слишком старомодным, но в его размерах, в ширине и величии вековых аллей есть своеобразная прелесть. Именно для Англии XVII в. характерен такой тип парка, предназначенного как бы только для верховых поездок. Поэтому-то в нем совсем нет рощиц и нет тени вне аллей, которые не имеют значения зеленых стен, так как деревья далеко раздвинуты одно от другого. Своеобразная постановка статуи Дианы в Буши-парке напоминает о характерной манере для Англии помещать статуи без пьедесталов прямо на землю. В этом случае архитектурное значение их утрачивается и они лишь разнообразят картину сада. Особенно курьезно видеть такие изваяния в густых сосновых рощах или у скромных решеток палисадников.

В дальнейшем английское садовое искусство продолжало пользоваться приемами французского, причем главными мастерами были Лондон и Вайзе. Главными руководствами служил «Тракгат о садоводстве» Держанвиля и Леблона, а также книги по теории садоводства Жана де ла Кантена и Лежантиля.

Парк Кашиобери, приписываемый Ленотру, был, вероятно, выполнен позже и состоял из продолговатого цветника перед одним фасадом дома, причем средняя аллея цветника тянулась вдаль между густыми рощами. Перед другим фасадом были расположены рощи, прорезанные тремя прямыми аллеями, расходившимися веером.

От парка Бедмингтона на большое пространство тянулись радиальные аллеи, но это ничуть не связывало местность в общую картину, тем более что сами сады были расположены по другую сторону дома и разделены на четырехугольные участки, почти независимые один от другого. Главная перспектива, вместо того чтобы расширяться по мере удаления от дома, превращается в узкий зеленый коридор и обрывается видом на поле. Как мотив очень интересны выстриженные густые рощи с лабиринтообразным рисунком дорожек. Даже при условной перспективе гравюры чувствуется, как уютно и свежо должно было быть в этих зеленых коридорах.

По грандиозности размеров наиболее характерен парк Реет в Бедфордшире, приписывавшийся самому Ленотру, но он был начат в 1709 г. герцогом Кентским и устраивался им до 1740 г., а позже был частично переустроен Брауном (1758— 1760). Эта вторая переделка была произведена под влиянием увлечения пейзажными садами и коснулась, главным образом, окраин, центральная же часть парка осталась без изменений. Она состоит из террасы перед дворцом, огороженной великолепной кованой решеткой с вазами.

Цветочный партер значительно уже террасы и подразделен на четыре части. В центре каждой на каменных пьедесталах стоят свинцовые группы. Дальше находится широкая поляна, отделенная от партера решеткой — (элемент ковки). До половины ее проходит аллея, по ширине соответствующая средней аллее партера, а за поляной начинается широкйй канал («Long canal»), в конце которого возвышается изящный павильон, построенный Арчером в 1709 г. По бокам поляны поднимаются колоссальные деревья.

Хотя по пропорциям описываемому месту далеко до садов Ленотра, оно все-таки полно своеобразного очарования, равно как и некоторые детали, например прелестная оранжерея, где капители колонн изваяны в виде цветочных корзин. Парк, окружающий центральную перспективу, знаменит великолепными липами и вязами, длинными аллеями и густыми выстриженными стенами можжевельника.
Бремен-парк в Йоркшире по размаху местами напоминает Со и даже, пожалуй, Сен-Клу, но террасы его едва заметно возвышаются одна над другой, пруды несколько однообразны по форме, и тем не менее контраст между низкими и очень широкими террасами и вековыми липами придает своеобразную прелесть этому парку. В этом парке — чудесные прямые широкие аллеи, пересекающиеся то у каменных ваз, то у тихих четырехугольных прудов.

В большинстве английских садов главные украшения сохранены только около самого дворца, тогда как края парка приняли пейзажный характер. Так, сад дворца Касл-Ховард в Йоркшире, построенного в 1712—1731 гг. архитектором Джоном Ванбро для герцога Ховарда, расположен перед фасадом, который несколько монотонен из-за однообразной разбивки пилястрами. Соответственно монотонен широкий и глубокий партер с большим фонтаном посредине. Этот фонтан охвачен коврами газона, огороженными густыми низкими палисадами.

Создается впечатление необычайной шири. Скульптуры эффектного фонтана «Атлант», пожалуй, грандиознее версальских, но мало связаны с архитектурой дворца и разбивкой партера.

К числу особенно хорошо сохранившихся садов относятся Мельборн-холл и Чатсворт. Первый был устроен в 1704—1711 гг. королевским садовником Г. Вайзе и состоит из двух частей: большого цветочного партера, расположенного на слегка повышенной террасе, и другого партера, лежащего немного ниже. За последним помещен пруд правильных очертаний. Под прямым утлом к только что описанной расположена другая часть парка, состоящая из широких перекрещивающихся аллей, на перекрестках которых расположены фигурные бассейны. Старая подстрижка вдоль аллей сохранилась, но за палисадами выросли великолепные сосны (веллингтонии), и в результате получается впечатление пейзажного парка или, вернее, «Новой Сильвии» Павловска.

О Чатсворте уже говорилось раньше и был воспроизведен рисунок, изображающий сад после 1685 г., когда дом и сад были заново переделаны. Там работал Гриллье и, вероятно, кое-что было сделано рукой Ленотра, но полное авторство последнего сомнительно, потому что в расположении нет единства идеи, а главное — не использован пологий склон холма. Перспектива, спускающаяся по этому склону, проходит вдоль главного фасада дворца, а перед последним расположены цветники, не имеющие сколько-нибудь эффектного, окончания, что противоречит сущности приемов Ленотра.

Только в Англии до сих пор культивируется благородное искусство подстрижки деревьев, и если иногда доходит до курьезов, то, с другой стороны, кое-где сохранены изумительные образцы подстрижки, например в Брокенхерст-парке (Хэмпшир). Там почти все аллеи окаймлены высокими зелеными стенами, красиво подстриженными в архитектурных формах барокко (арки, пилястры и т. п.). Над пилястрами возвышаются шары из зелени, как будто выросли цветы. В арках и перед вогнутыми ширмами, выстриженными из зелени, стоят превосходные изваяния.

Красивейшей частью сада является продолговатый мраморный бассейн, окруженный каменным парапетом и прилегающий к каменной стене, которой поддерживается терраса с фонтаном дракона. Терраса окружена зелеными стенами, выстриженными в виде пилястр и арок, в которых помещены барочные бюсты. Входы на террасу, сочетание линий зелени с линиями камня, обилие скульптур позволяют догадываться о великолепии подобных же посадок в Марли. Там все было, конечно, царственнее, хотя и этот парк для нашего времени кажется волшебной сказкой.

На другом снимке видна площадка, окруженная стриженой зеленью, являющейся великолепным фоном для скульптур, и в тоже время за ней красиво возвышаются декоративные кроны сосен.

В парке Хардвик-холл (Дербишир) изваяния стоят в глубоких нишах зелени, также, как стояли бы на фасаде какого-нибудь барочного дворца. В других парках подстрижка деревьев редко дает чисто архитектурные эффекты. Так, в Балькаресе партер сада обрамлен высоким плотным палисадом, заканчивающимся зелеными пирамидами, а посредине расположены такие же подстриженные деревья так, что образуется красивый орнамент. Интересно то, что стена террасы в том же парке как бы подперта подстриженными стенками, расположенными к ней перпендикулярно. Несмотря на несомненную искусственность эффекта, все сооружение привлекает уверенностью рисунка.

Еще курьезнее ограда партера Хоар-Кросса в виде густой зеленой стеньг с окнами, простриженными в ней. В аллеях это имеет еще некоторый смысл, в партере же далеко не столь логично, но в этом саду все-таки имеет своеобразную прелесть. В этих своего рода изощрениях сказалось желание подчинить природу общим архитектурным формам. Если не в полдень, то в часы заката стриженые пирамиды и подобные стеньг из зелени кажутся частями сказочной постройки, как это видно по снимку сада Брикволл.

Подобная же подстрижка видна и на очаровательной гравюре Вуллета, изображающей сад Карлтон-хауза, но там она сочетается со свободными группами редких растений, а все площадки и дорожки сада покрыты газоном, и это последнее придает саду больше уюта, чем разрастание деревьев на свободе. Такие газоны можно видеть в Хэмптон-корте и других садах, но, конечно, поддержание их требует много внимания и усилий. Прием этот является развитием зеленого ковра Версаля и в некоторых садах Англии (например, в Хэмптон-корте) доведен до полного исчезновения дорожек.

Стриженые зеленые стеньг могут иметь значение живых изгородей и тогда служат не меньшим украшением, чем каменные баллюстрады итальянских садов. Наконец, совсем особенным типом подстрижки являются легкие арки Хэнбери-Мэнор. По существу, они являются повторением растительных форм и могут служить хорошим украшением, если их поместить вдоль перспектив. К сожалению, такое совершенство подстрижки, как в Брокенхерст-парке, редко и для Англии, и в большинстве случаев оно выродилось до уродливых форм, так что весь сад превращается в нагромождение пирамид, обелисков, кресел, гнезд с птицами и т. п. Таков, например, сад Эльвестон-касла (Дербишир). Там имеются и колоссальные изгороди из стриженого можжевельника, и кресла, и беседки с птицами на крышах — все это гигантских размеров; есть и сад Альгамбры, где по земле проведены широкие и плоские орнаменты из той же стриженой зелени. В Хэслингтон-холле деревья подстрижены в виде колоссальных кругов сыра и т. д.

В то время как во Франции пруды, по возможности, открыты, лежат на одной плоскости с окружающим садом или лишь слегка опущены в буленгринах, в Англии их часто помещают значительно ниже окружающей плоскости и нередко окружают густыми стрижеными палисадами. Изредка эти пруды достигают больших размеров и украшаются фонтанами, как великолепный Императорский пруд в Чатсворте.

Таким образом, главной задачей английских садоводов, подражателей Ленотра, было создание уютных аллей из подстриженной зелени. Именно в деловой Англии необходимость совершенного отдыха чувствуется сильнее, чем на континенте, и там с громадными усилиями охраняли эти выстриженные из зелени беседки или стены, замыкающие дивные сады.

Дата: 28.03.2016 17:47